— Не двигайся, а то буду стрелять! Караул! — вдруг кричат мне из кустов. Я медленно поворачиваю голову и вижу — на меня направлена снайперская винтовка с глушителем.Военные базы явно создавались не для того, чтобы около них по несколько часов стояли журналисты. Ни пунктов питания, ни туалетов. Только одна узкая асфальтированная дорога — и кусты, кусты, кусты.
Ещё несколько минут назад решение отойти на несколько сотен метров в сторону от толпы коллег казалось нам вполне разумным и безопасным.
— Караул! — вновь кричит военный. Неподалёку раздаётся ответный крик. Странно, но раций у этих людей с оружием, похоже, нет. Стоим с поднятыми руками, повторяем, что журналисты. Ждём.
Солдат, держащий нас на прицеле, одет в камуфляж, который обычно носят в российской армии. Знаков различия не видно.
Через минуту к нам подбегают ещё двое. Один с «калашом», на другом висит снайперская винтовка, гранатомёт и автомат одновременно. Опасность, исходящую от нашей съёмочной группы, эти люди явно переоценили, думаю я, но молчу.
— Вам следует пройти с нами, — вежливо говорит мне запыхавшийся человек, обвешанный оружием. Отказаться от такого предложения кажется невозможным.
Идём. По сторонам попадается ещё пара окопов. Люди, сидящие в них, провожают нас взглядами.
До украинской авиабазы Бельбек ещё несколько сотен метров. И эти окопы явно вырыты недавно. Солдаты в свежевырытых траншеях следят за тем, чтобы никто не мог ни приблизиться к базе, ни выйти из неё. Оружие держат наготове. Этим они сильно отличаются от военных, прогуливающихся на виду у телекамер в нескольких сотнях метров отсюда.
Нас заводят в маленькую полуразрушенную постройку из кирпича. На стенах видны надписи «Дембель 2013». И следы от выстрелов.
— Похоже, мы тут не первые? — пытаюсь пошутить я.
В ответ военные улыбаются и ставят автоматы на предохранитель. Становится чуть спокойнее.
— Ваши документы, уважаемые! Показываем, что снято на камере, и медленно открываем ваш рюкзак, — говорит один из них.
Видео с утра мы записали совсем немного. И оно явно не представляет никакого интереса. На всякий случай всё равно просят стереть. Расстёгиваем рюкзак. Медленно достаём лежащую в нём воду и шоколад.
— Сникерсы? — интересуются военные. — Зря вы едите эту американскую еду. Пользы от неё не будет.
— Если хотите, можем вам оставить, — говорю я.
— Нет, нет. Мы американскую еду не едим, — довольно улыбаясь, говорит человек с гранатомётом за спиной.
Продолжая показывать содержимое рюкзака, мы достаём аптечку.
Люди в форме говорят, что приехали охранять базу от нападений террористов.
— Американская! — молниеносно реагирует парень с гранатомётом. Военные вскидывают автоматы и вновь снимают их с предохранителя.
— Судя по вашему телосложению, вы оба — британские шпионы! — скороговоркой выдаёт солдат.
— Это комплимент или упрёк? — переспрашиваю я его. Повисает напряжённая тишина.
Солдат, только что заподозривший меня в шпионаже, смотрит мне прямо в глаза. Судя по тому, как этот человек разговаривает с другими солдатами, он сержант.
Под его камуфляжной курткой виднеется тельняшка с голубыми полосками. На ногах — потёртые, но явно неуставные ботинки-берцы. В какой-то момент я замечаю на тыльной стороне его ладони татуировку «за ВДВ».
— И сапоги-то у вас непростые. Люди в таких не ходят. Хорошие, кожаные, — замечает он.
— Хорошие, — говорю я. — Только размер маленький. Вам не впору будут.
— Татуировки есть? — следующий вопрос.
— Нет, — уверенно отвечаю я.
— Раздевайтесь, сейчас проверять будем, — говорит.
— Мужика проверь, девушку не трогай! — строго выкрикивает подходящий человек в бушлате. Похоже, что он старший офицер.
— Ольга, вы гражданка России? Пойдёмте-ка со мной. Побеседовать нужно...
Офицер отводит меня в сторону и начинает объяснять, как важно сейчас избегать провокаций, насколько необъективными бывают западные журналисты и как важно всем честно делать свою работу.
— И не приходите сюда больше, — заключает он. — Мы же с вами граждане России. Не хочу в своих стрелять.
На прощание военные фотографируют нас на свои мобильные телефоны. Обещают пробить по какой-то своей базе и узнать всё-всё о наших шпионских подвигах.
Нам показывают, куда нужно идти, чтобы вернуться на большую дорогу, и просят лишний раз не оборачиваться.
— С вами, Оленька, мы всё равно ещё увидимся в Москве, — хитро улыбаясь, добавляет офицер.
Мы молча уходим. Я смотрю на свои пыльные сапоги, облепленный колючками ремень видеокамеры — и думаю, как жаль, что вокруг военных баз в Крыму не ставят биотуалеты.
© Автор статьи
Ольга ИвшинаКрым
